Дагеш

Марк Эппель

Катастрофа испанского еврейства не успокаивается в памяти Испании, памяти евреев и научной исторической памяти.   Conversos, крипто-евреи, марраны, новые христиане. Это название для одной и той же группы людей, и каждое несёт свой оттенок. Я решил перевести и пересказать некоторые из эпизодов, встреченных на страницах исторической литературы.

История первая. Разгром conversos Ордена Иеронимитов

В апреле 1542 года инквизиция Толедо приказала арестовать и заключить в тюрьму холостяка Антонио де Мора. К такому драматическому повороту событий привел банальный разговор. Находясь в гостях у толедского смотрителя тюрем Хуана де Очоа, Антонио попытался примирить жену Очоа с ювелиром, скандалившим по поводу цены пары серег. Несмотря на усилия Антонио, стороны не пришли к соглашению, и ювелир в гневе ушел. После чего, как бы извиняясь за его поведение, Антонио де Мора поведовал присутствующим историю скандалившего ювелира. Ювелир был «редким субъектом» — внуком человека «старого имени, из тех, что сейчас не используются» — изящный оборот, означавший еврейское происхождение. В Толедо деда ювелира помнили как человека, подвергнувшегося ужасающей публичной казни. Ему, вместе с четырьмя или пятью другими, отрубили голову, четвертовали и протащили по улицам Толедо в наказание за лжесвидетельство. Эта ужасная смерть положила конец периоду шантажа и ложных обвинений в ереси, постигших многих conversos Толедо. На тех, кто отказывались заплатить группе из 5-6 заговорщиков, доносили трибуналу инквизиции , только что открывшемуся в городе. Таким образом, — объяснил Мора своим хозяевам, — были арестованы и сожжены многие в этом городе из-за лживости этих свидетелей. Затем он добавил важную деталь, не ускользнувшую от внимания кое-кого из слушателей: «Эти самые свидетели были те, кто свидетельствовал против законоучителя в братстве La Sisla. Правосудие, пусть и с опозданием, свершилось,- объяснил Мора,- и все обвиняемые в этом вале судебных процессов, выстроенных на ложных показаниях, были реабилитированы, включая и знаменитого настоятеля монастыря La Sisla.

В этот момент разговор принял иной оборот. Как могло случиться,- спросили слушатели Антонио,- что настоятель иеронимитского монастыря La Sisla был реабилитирован, если многие здесь помнят его санбенито, вывешенное на стенах монастыря (санбенито — позорное одеяние, в которое наряжен осужденный во время церемонии аутодафе)? На что Антонио де Мора лаконично ответил: «О сеньор, это было величайшее зло и ложь; ложь этого мира».

Толедские инквизиторы приказали арестовать Антонио де Мора в апреле 1542 года. На первых допроса он вел себя «отрицательно». Но по мере того, как тянулись тюремные дни, и обострялось чувство одиночества, Мора начал сотрудничать с инквизиторами. Когда они упомянули имя García de Zapata, Мора опустился на колени и, не сводя глаз с алтаря, взмолил Бога, чтобы открылась истина. Он показал, что встретил монаха-иеронимита из La Sisla, отосланного из монастыря в эпоху судебных процессов, но в последствии вернувшегося. Этот монах и описал Мора, что происходило во время этих судебных следствий, включая лжесвидетельство и посмертную реабилитацию.

Официальная версия

Прошлое, о котором вспомнил Мора, относилось к событиям полувековой давности и, на самом деле, изобиловало тёмными историями и противоречиями.

 Официальная версия, повторенная ныне бесчисленное множество раз историками инквизиции, начиная с первых вплоть до позднейших толкователей, повествует о невероятном факте — обнаружении, что в монастыре La Sisla, под Толедо, множество монахов тайно практиковали еврейские обряды под руководством García de Zapata. Это открытие убедило испанское общество в абсолютной необходимости инквизиции и репрессивных мер в борьбе с крипто-иудаизмом.

Иеронимиты были новым орденом, зародившимся всего за несколько лет до погрома и первых насильственных обращений 1391 г. Орден был отмечен открытостью для conversos на протяжении всего 15 века, даже во времена, последовавшие за погромом conversos 1449 г. в Толедо и временным введением статута “чистоты крови”. Долгий период орден находился под руководством Алонсо де Оропеса, сторонника полной ассимиляции новых христиан в кастильском обществе. К концу 15 века орден был одним из самых престижных в Испании и пользовался благосклонностью ведущих семей королевства, включая самих монархов. Но по мере того, как нарастала полемика и напряженность, приведшие к рождению инквизиции в 1478 г., орден оказался разделенным между сторонниками и противниками conversos. Союзником партии про-conversos в ордене был духовник королевы Изабеллы и сам converso, Эрнандо де Талавера, выступавший против института инквизии. Но партия анти-conversos под предводительством Gonzalo de Toro в ордене набирала силу. Ожесточенные споры между новыми и старыми христианами в монастыре La Sisla в 1478 г. дошли до рукопашной, пока не были жестко пресечены главой ордена -, Оренесом. В 1484 г. Оренес был назначен инквизитором Толедо, но отказался от назначения, как бы дистанцируя орден от нового института инквизиции.

Однако, это дистанцирование невозможно было долго сохранять. Дело закончилось «обнаружением» целой сети иудействующих монахов в монастырях ордена. Первым стал монастырь города Гваделупе. Жестокая кампания, развязанная в монастыре и самом городе, была искусным ходом инквизиции, призванным продемонстрировать, что этот престижный орден запятнан тайной еврейской ересью и что его открытость по отношению к conversos является ошибкой. В течение года перед монастырем было совершено семь аутодефе и сожжено пятьдесят два «иудействующих».

Затеянные инквизицией процессы сигнализировали победу анти-conversos. Они «продемонстрировали» проникновения «иудействующих» еретиков в религиозные ордена и подтверждали легитимность жестоких репрессий на фоне реальной угрозы иудаизации.

Монастырь Гваделупе был только первым этапом широкого наступления. В апреле 1486 г., когда пепел Гваделупе еще дымился, глава ордена, Оренес, соглашается создать специальную инквизицию внутри ордена, во главе с Gonzalo de Toro, для расследования обвинений в иудаизме, а также полностью закрывает орден для новых христиан. Это вызывает бурный протест со стороны иеронимитов-conversos. Ведущим героем этого движения становится García de Madrid. Ссылаясь на буллу Папы Николая V, он убеждает Оренеса в нелегитимности принятых решений, указывая, что за ними стоят маневры Gonzalo de Toro, стремящегося захватить власть. Оренес немедленно отменяет статут о чистоте крови, грозя отлучением от церкви любого, кто выступит против него, и поручает García de Madrid организовать комиссию из лучших теологов Кастилии. Тем не менее, после ряда маневров, партия анти-conversos все же захватывает власть в ордене, а Оренес подвергается покаянию и отсылается в заключение в Гваделупе.

Борьба в Толедо

В самом Толедо инквизиция смогла закрепиться только в 1485 г., после трех лет зыбкого положения. Можно догадываться, что  сопротивление толеданских conversos было жестоким. Накануне своего первого публичного появления в городе инквизиторы раскрыли их заговор. Коррегидор Гомес Манрике казнил шестерых заговорщиков, но на остальных лишь наложил штрафы: в заговоре было замешано так много людей, «что если воздать должное всем, то город бы рухнул.»

Монастырь в Толедо был местом наиболее жестоких репрессий. Большая часть сопротивления попыткам привести орден в согласие с инквизицией исходила оттуда и имела поддержку большей части города и его ведущих чиновников. Поэтому политика инквизиции заключилась в усилении раскола в городе и разворачивании широкомасштабной антиеврейской кампании. Обвинения инквизиции были поддержаны толедской монахиней-провидицей ордена María de Ajofrin, чьи видения запускали очередные этапы кампании. Духовник Марии сообщал содержание видений высшим городским властям. В экстазе монахиня смотрела через зеленые поля на город Толедо, пустыню, полную греха, или наблюдала, как Христос, связанный и униженный своими мучителями, умолял ее рассказать инквизиторам, как его распинают во второй раз еретики. Ее пророчества вовлекали ее непосредственно в следствие. В дополнение к предупреждениям или угрозам подозреваемым, Мария напрямую свидетельствовала против монаха La Sisla — вероятно, García de Zapata, чьи злодеяния были открыты ей Богом: «…те насмешки, которые делал монах над ее исповедью, слушая ее в такой бесчестной позе, что одной только ее было бы достаточно, чтобы сжечь его тысячу раз.»

Материалы процесса над García de Zapata, так же, как и большинства других процессов, не сохранились. То, что осталось, дает ощущение того, как внезапно, почти за ночь, изменились правила. Монах Alfonso de Toledo был обвинен за фразу, ещё недавно легитимную: «Евреи владели истиной, но не понимали ее.» Порой инквизиторы искали иудаизм даже в обычных, неосознанных жестах, типа щелканье пальцами, чтобы отметить время.

Существует гипотеза, что García de Zapata и упомянутый предводитель conversos в ордене иеронимитов, García de Madrid, одно и то же лицо. И этим объясняется ожесточенность суда над ним.

Последний крупный судебный процесс против иеронимитов, над монахом Diego de Zamora, дал сокрушительную осечку. Converso Zamora был личным секретарем кардинала Мендосы. Он энергично опровергал выдвинутые против него обвинения в иудаизме, и неоднократно ссылался на свою роль и положение при королевском дворе и в окружении Мендосы. В ходе допросов он напомнил о многочисленных нарушениях процессуальных правил в судах над другими монахами. И после того, как он и его адвокат получили копию протоколов и список обвинений, им удалось переломить ситуацию и начать своего рода встречный процесс против обвинителей. По утверждению Zamora, все обвиненные монахи отреклись от ложных, выбитых под пытками, показаний перед своим сожжением. А один из них оставил письменное отречение, включающее список тех, на кого были выбиты ложные свидетельства. И этот листок, затерянный среди материалов суда, теперь был в руках Zamora; он содержал имена самого Diego de Zamora и García de Zapata. Другой осужденный  оставил товарищу письменное описание того, каким образом следователи привлекали и оплачивали свидетелей обвинения, или вынуждали их сказать то, что хотели услышать. В одном из эпизодов еврей-свидетель вскричал: «Я ничего не знаю, кроме того, что уже сказал.» После чего его завели в комнату, и монах, спустя время вышедший из этой комнаты, указал на ее дверь со словами: «Теперь он знает, знает.»

Судебный процесс над Zamora — редкий документ, в котором голос обвиняемого не заглушен полностью инквизиторскими обвинениями и передергиваниями. Сами инквизиторы осознали его важность и быстро положили конец суду, ставшему слишком неловким для продолжения, полностью оправдав Zamora.

Более поздний источник сообщает нам, что суд над García de Zapata был признан недействительным на том основании, что обвинения против него были сфабрикованы инквизиторами, заплатившими группе толедских евреев за дачу показаний против conversos и их самого прославленного представителя García. Затем в 1489 г. король Фердинанд вынес смертный приговор всем лжесвидетелям. Об этом событии с удовлетворением вспоминал Эрнандо де Пульгар, придворный летописец и член свиты кардинала Мендосы.

Суд над Diego de Zamora, завершившийся в апреле 1491 г., стал последним, уже не имевшим смысла выигрышем в войне, которую партия сторонников conversos проиграла. Волна гонений на новых христиан подошла к концу; старые христиане полностью контролировали орден.

Параллельная версия

Видимо, в Толедо и спустя полвека немало горожан продолжали пребывать в сомнениях. Сомнениях столь настойчивых, что в 1538 году городской трибунал начал следствие, дабы удостовериться, сохранилось ли в La Sisla санбенито García de Zapata.

Характерно, что, спустя 4 года несчастный длинный на язык, Антонио де Мора вспоминает деда толедского ювелира — Валенси. Валенси был главным еврейским свидетелем как на суде García de Zapata, так и в процессах над другими монахами La Sisla. Он же был тот, кого Zamorа обвинил в ложных показаниях. Поразительно, что Мора так точно вспомнил это имя. В показаниях Мора также упоминаются некоторые детали процессов над иеронимитами, рассказанные столь точно, что, быть может, некомфортная история первых лет инквизиции в Толедо продолжала циркулировать в письменной форме. Параллельно с официальной версией событий существовала память conversos, снимавшая инквизиторские обвинения с самых известных семей conversos в Толедо.

Без сомнения, арест и приговор Антонио де Мора служили предупреждением conversos города. Мора был осужден как «сторонник еретиков». Приговор инквизиторов налагал штраф в сто золотых дукатов и четыре месяца изгнание из города. Приговор принял во внимание слабое здоровье Моры и неоднократные мольбы о пощаде, но вызвал недовольство прокурора своей мягкостью. Тем не менее, предупреждение conversos Толедо было достаточно прозрачным.